" - Скажи, ну а нельзя ли 

вообще обойтись без драки? 

Мирно можно договориться 

о чем угодно. Знаешь, Малыш,

ведь собственно говоря, 

на свете нет такой вещи, 

о которой нельзя было бы 

договориться, если все 

как следует обсудить. 

- Нет, мама, такие вещи 

есть. Вот, например, вчера 

я как раз тоже дрался 

с Кристером... ".

Астрид Линдгрен.

"Малыш и Карлсон".

:..Надо сразу сказать, что взаимоотношения науки и философии часто имели характер конфронтации, существенно обострившейся в наше столетие. Приведенные ниже высказывания хорошо иллюстрируют это утверждение.

:.."Новая физика свихнулась в идеализм, главным образом именно потому, что физики не знали диалектики".

:::::::::::::::::.:В. И. Ленин.

:.."... Наступит время, когда все станет известным или дальнейший поиск окажется очень нудным, и тогда сами собой замолкнут кипучие споры по основным вопросам философии и физики и исчезнет забота о тщательном обосновании всех тех принципов, о которых мы беседовали в этих лекциях. Наступит время философов, которые все время стояли в стороне, делая глупые замечания".

::::::::::::::::Ричард Фейнман.

:..Следует полностью отдавать себе отчет в том, что подобный обмен любезностями далеко не всегда носил мирный характер. И улыбка, появившаяся у читателя при чтении этих забавных высказываний двух широко известных всей планете людей, сразу исчезнет, если он вспомнит ужасный конец Джордано Бруно, унизительное покаяние Галилея и беспросветный мрак сталинских застенков, поглотивших столько светлых умов, в том числе и физиков. История взаимоотношений физики и философии, таким образом, сразу приобретает мрачный, кровавый оттенок.

:..Мне могут возразить, что приведенные примеры иллюстрируют скорее политические разногласия, нежели философские. Безусловно, присутствие политики в таких ситуациях всегда значительно. Но и в основе политической конфронтации, как правило, лежит несовпадение мировоззрений. Лаплас, утверждавший перед Наполеоном, что его концепция мира не нуждается в Боге, вызвал, наверное, тем самым немалое раздражение современных ему теологов. Да что уж там Лаплас, - в самом обычном повседневном быту мы сплошь и рядом убеждаемся, сколь чувствителен человек к мнению, высказанному с его убеждениях, даже если он и не имеет никакого отношения к философии. Человек, никогда не занимающийся философским осмыслением своих взглядов, часто просто не в состоянии даже сформулировать их более или менее четко. Тем не менее определенное интуитивное мировоззрение присутствует у каждого человека даже не с очень высоким уровнем интеллектуального развития. Проблемам физики и философии посвящено огромное количество книг. Новые физические теории, рожденные в XX столетии, квантовая физика и теория относительности сильно встряхнули основы философской науки, главным образом, в той ее части, которая касалась вполне конкретных заключений о Вселенной, в которой мы живем. Например, утверждения о ее бесконечности в пространстве и времени. Вселенная оказалась вовсе не бесконечной, но и не конечной в то же самое время. Как вам это нравится? И это действительно так. Самые строгие рассуждения на основе современных данных физики приводят к заключению о возможности существования целых Вселенных, со стороны воспринимаемых как практически бесконечно малый объект. Такие гипотетические частицы названы фридмонами. Их существование пока не подтверждено, но слишком многие выводы современной теоретической физики оказались верными для того, чтобы можно было огульно отрицать такой объект, как фридмон. Может быть, романтическое стихотворение В. Брюсова об электронах окажется пророческим в отношении фридмонов?

"Быть может, эти электроны - 

Миры, где пять материков, 

Искусства, знанья, войны, троны 

И память сорока веков". 

:..Предсказание возможности существования фридмонов, пожалуй, самое поразительное достижение физической мысли XX столетия. Бесконечно большое в бесконечно малом - такое не приснится и в самом фантастическом сне! Неудивительно, что физики почувствовали себя уверенно и на философском берегу. Квантовая механика, в свою очередь, задела один из существенных разделов философии: вопросы познания и детерминизма - учения о взаимосвязи и причинной обусловленности всех явлений.

:..Так, например, квантовая механика делает вывод о принципиальной невозможности полного одновременного знания всех физических характеристик системы и постулирует вероятностный характер поведения Вселенной. В последнее утверждение квантовой механики, кстати говоря, не очень-то верил, и один из ее создателей - А. Эйнштейн, выразивший свои сомнения словами:

:.."Я не могу поверить в то, что Господь Бог играет с нами в кости".

:..Тем не менее квантовая механика - одна из самых точных физических теорий, и ее выводы многократно подтверждены экспериментально. Неуверенно себя почувствовали под таким обстрелом и сами философы. Некоторые из них, действуя по принципу: "Этого не может быть, потому что не может быть никогда", замкнулись в своих убеждениях в "башне из слоновой кости". Другие, я бы назвал их "лысенковцами" в честь недоброй памяти академика Лысенко, использовали ситуацию в своих низменных интересах. Ну их-то и к философам причислить нельзя. Самые высокие духом искали Истину. Известны интереснейшие беседы А. Эйнштейна с Рабиндранатом Тагором и Мэрфи. Нет сомнения в том, что физика еще не раз поставит перед философией новые головоломные проблемы. Говоря о физике и ее связи с философией, нельзя не сказать, что в эти взаимоотношения неустранимо вплетена Религия. И вот здесь-то начинается самое интересное. Физика - блестящий представитель научного метода познания, пользуется всей силой логического анализа, применяя его в сочетании с экспериментальными исследованиями Природы. Религия опирается на стремление человеческого духа осознать себя и строит свое отношение к внешнему миру на результатах такого самопознания. "В себе найдешь то, что ищешь", - гласит древняя мудрость.

:..Философия, потенциально объединяя оба подхода - научный и религиозный, - строит свои выводы, используя результаты обоих методов и время от времени становится в оппозицию то Религии, то Науке. Говоря о научном методе познания, который нам, жителям XX столетия, ближе, чем представителям любого другого времени, мы как-то забываем, что любая цепь логических умозаключений, в которой каждое звено с железной необходимостью следует из предыдущего, имеет свое "начало". И начало это уже ниоткуда не вытекает, ни на что не опирается. Математики называют такое "начало" аксиомой, физики - постулатом. Выбрав, например, в качестве такой аксиомы эвклидову аксиому о параллельных прямых, вы получите затем всю красивую эвклидову геометрию. Отказавшись от эвклидовой аксиомы и взяв вместо нее альтернативную, мы получим экстравагантную геометрию Лобачевского - Римана.

:..Нечто подобное имеет место и в религиозных построениях. Только начало логического ряда здесь называют религиозной догмой. Радикальным отличием между выбором аксиомы или постулата из альтернативно возможных в точных науках и таким же выбором религиозной догмы среди ряда других догм является тот чрезвычайной важности факт, что в Религии такой выбор неразделимо связан с нравственным чувством. Никому и никогда еще не приходило в голову считать плохими людей, занимающихся римановой геометрией, или, наоборот, - эвклидовой. Обе геометрии являются инструментом познания и никакого отношения к нравственности не имеют. Совсем иначе обстоит дело в Религии. Религиозная догма определяет свое отношение к человеку. И выбор в качестве такой религиозной догмы заветов "не убий" или "возлюбите врагов ваших" задает и созидает совершенно определенный образ отношения к людям: гуманный, мягкий и человечный. Если же в качестве такой "догмы-начала" будет выбрано утверждение "человек человеку - волк" или "око за око и зуб за зуб", вы будете иметь уже совсем другую, сатанинскую религию, со всеми вытекающими отсюда последствиями. Взяв за основу в качестве первого звена определенную религиозную догму, выражающую ваше нравственное отношение к человеку, дальше вы уже с железной логической необходимостью будете, исходя из нее, творить Добро или нагромождать горы зла. Но как верно определить для себя, какое начальное звено, какой фундамент должен быть заложен в основу вашего бытия, вашего отношения к людям и к себе, к Добру и злу? Никакими логическими рассуждениями невозможно доказать, что убить человека - плохо, а не убить и помогать ему жить - хорошо. И наоборот. Профессиональный убийца приведет вам десятки доводов в защиту своего страшного ремесла, а все ваши аргументы отбросит как несущественные. Вы можете, всю свою жизнь логически анализировать заветы Будды, Иисуса, Мохаммеда и ни к чему не придете до тех пор, пока не услышите их сердцем. Точно так же невозможно доказать или опровергнуть логически существование Бога, хотя это неоднократно и в разные времена пытались делать многочисленные мыслители. До тех пор, пока в вашем сердце, в таинственных глубинах вашей души не зазвучит неведомый голос, создающий у вас четкое, ясное впечатление о том, что есть Добро и зло и как надо относиться к Человеку, - до тех пор все ваши логические упражнения на этот счет будут пустым звуком, бессмысленной схоластикой. О каком внутреннем голосе идет речь? Каким образом осознание Истины или части ее формируется в нашей душе, в глубинах нашего "я"? Неужели речь идет о еще одном, независимом от логического, пути познания?

:..Вся история нравственно-философских исканий человечества, богатейший опыт позитивной науки подводят нас к мысли о том, что Истину можно постигать и внелогическим путем, а именно: внутренним самосозерцанием человеческого духа. Более того, есть аспекты Истины, которые иначе, чем на этом пути, познать нельзя. Таким образом, мы должны постулировать существование двух путей познания: рационального (или позитивного) и мистического, духовного. Отрицание двух одновременно существующих путей постижения Истины, позитивного и мистического, на протяжении всей обозримой истории человечества служило одним из источников распрей между Религией и Наукой. Война между обоими исполинами достигла своего апогея в XIX-XX веках, перешагнула границы салонно-университетских диспутов и выплеснулась на улицы, вплетаясь в неразбериху социальных потрясений. После веков засилья церковной идеологии и смрада костров инквизиции позитивная наука брала реванш, обрушивая руками мало что понимающих в сути дела масс купола церквей, кресты, храмы, изгоняла или обрекала на смерть тысячи служителей культа, уничтожала духовные книги, и музыку. Очередная мрачная страница истории заливалась кровью миллионов людей. Между тем лучшие (и увы, очень редкие) представители обоих враждующих полюсов не могли не понимать всей бессмысленности чудовищной по своей сути вражды. Великий Исаак Ньютон был одним из них. Именно он выразил свое отношение к этой вражде словами:

:.."Лишъ малое знание уводит нас от Бога. Большое вновь возвращает нас к нему".

:..И еще:

:.."Тайны Природы те же, что и тайны Религии, и может существовать лишь единая доктрина, ибо существует лишь один принцип существ".

:..Вдумайтесь в эту глубокую мысль Иерофанта Фракии, задержитесь на Ней и вы начнете сознавать ее правоту. А как понимать приведенное выше изречение великого физика? Как уже говорилось, размышления о вечных и абсолютных истинах требуют большой длительной работы души, немалых знаний и концентрации ума. Кроме того, путь осознания Истины у каждого может быть своим. Тем не менее прокомментировать мысль И. Ньютона можно следующим образом: вспомните весь пути развития науки. От примитивной модели мира, представляющей собой веру в духов, живущих в каждом предмете - камне, дереве, пещере, молнии, до грандиозной теории рождения нашей Вселенной в пламени Большого взрыва. Создание микроскопов позволило нам заглянуть внутрь клетки, увидеть внутреннюю структуру вещей. Рентгеноскопические методы исследований выявили кристаллическую структуру камня, предоставили нам возможность классифицировать виды этих структур. Телескопы значительно расширили видимое простым глазом пространство. Мы увидели обратную сторону Луны, поверхности Марса, Венеры и других планет. Постигли многие тайны гор, морей и океанов. И нигде не было обнаружено присутствие даже самого маленького духа. Вывод напрашивается сам собой. И примитивный образ Бога или духа, живущего, например, на Олимпе или на облаках, стал стремительно разрушаться и улетучиваться из скептически настроенных людских голов, унося с собой и саму идею Бога. Малое, частичное, разрозненное знание увело нас в пустыню ортодоксального атеизма и духовной нищеты. Само знание стало мыслиться, как простая сумма единичных явлений.

:.."Идеалов не стало, ибо отрицалась самая возможность чего-либо высшего, чем сама жизнь".

:..Но вот накапливаемое рациональной наукой знание стало переходить в новое качество. Из отдельных, разрозненных фактов стала собираться удивительно стройная и гармоничная картина мира. Понятия симметрии и отраженной в ней Красоты все глубже проникали в систему рациональных знаний. Слова "красивое уравнение", "красивая закономерность" зазвучали в разговорной речи физиков так же часто, как "интеграл" или "производная". А само неподдельное удивление величием и красотой открывающейся нам грандиозной картины мира естественным образом трансформировалось у многих исследователей в вечный вопрос: не лежит ли в основе нашего бытия разумное и одухотворенное начало? Так ли рассуждал Ньютон? Нам не дано знать. Но все большее число мыслителей начинает с удивлением понимать, что пропасть между Религией и Наукой - это одежда голого короля.

:.."Какой же конец этой лестницы ближе к Богу, если мне позволена будет религиозная метафора. Красота и надежда - или основные законы?.. Ни понимание природы зла, добра и надежды, ни понимание основных законов в отдельности не могут обеспечить глубокого понимания мира. Поэтому неразумно, когда те, кто изучает мир на одном конце иерархической лестницы, без должного уважения относятся к тем, кто делает это на другом конце. (На самом деле этого нет, но люди уверяют нас, что именно так обстоит дело. )".

:.."Совершенный человек должен одинаково следовать по обоим путям, совмещая их в полной гармонии. Истинный Маг одинаково всеведущ как в области мистики, так и в области позитивных знаний, и именно совмещение этих двух течений человеческой мысли есть признак, определяющий само понятие о Маге. Будучи в своей истинной природе неразрывными, позитивизм и мистицизм в лице своих представителей через обоюдное непонимание разошлись между собой. В сущности говоря, это расхождение было только видимым, иллюзорным, ибо от человека не зависит сущность явлений и он может изменять лишь кличку".

:..Постулат о едином "принципе существ", то есть предположение о единстве нашего мира, признается представителями как мистического пути, так и сторонниками позитивного знания. Но принцип единства мира как раз и означает, что Природа не знает в своей сути деления бытия на физическую часть, биологическую, историческую и другие условно ограниченные области, возникшие в процессе познания мира человеком. Фотон, наверное, сильно удивился бы в ответ на вопрос, считает ли он себя "физиком" или "лириком". Как же! Живопись без участия фотонов - вещь невозможная (в темноте ничего не видно). Да и лазер "мертв" без фотонов. Фотон - непременный участник множества космических мистерий. Он - космический Фигаро, который присутствует и тут, и там, нимало не задумываясь над тем, что его стремительное квантовополевое "я" выхватывает из черной бездны Космоса скорбные лики древнерусских икон, изящные линии Парфенона или переливающееся искрами платье рок-звезды. Фотон видел нашу Вселенную в первые секунды ее рождения, грозовыми всполохами пронизывал черное страшное небо, низко нависшее над Голгофой, и ослепительным светом лился навстречу воскресшему Иисусу. И в этой фантасмагории бытия он, как и мы с вами, был не частным обособленным лицом, но полноправным участником Великой Мистерии Жизни.

:.."Принадлежать к числу людей, отдающих свои силы обдумыванию и исследованию объективных фактов, имеющих непреходящее значение, - особая честь. Как я рад, что и я в какой-то степени удостоился этой чести, позволяющей человеку стать в значительной мере независимым от личной судьбы и поступков окружающих, но, получив эту независимость, не следует забывать о тех обязанностях, которые неразрывно связывают нас с прошлыми, ныне здравствующими и будущими поколениями людей... Меня часто угнетает мысль о том, что очень многое в моей жизни строится на труде окружающих меня людей, и я сознаю, сколь многим я им обязан. Я никогда не стремился к благополучию или роскоши и даже в какой-то мере испытываю к ним презрение. Мое стремление к социальной справедливости, так же, как и мое отрицательное отношение ко всяким связям и зависимостям, которые я не считаю абсолютно необходимыми, часто вынуждали меня вступать в конфликт с людьми. Я всегда с уважением отношусь к личности и испытываю непреодолимое отвращение к насилию и обезличке. Все это сделало меня страстным пацифистом и антимилитаристом, отвергающим всякий национализм, даже если он выступает в роли патриотизма. Преимущества, создаваемые положением в обществе или богатством, всегда кажутся мне столь же несправедливыми и пагубными, как и чрезмерный культ личности. Идеалом я считаю демократию, хотя недостатки демократической формы государства мне хорошо известны. Социальное равноправие и экономическое благосостояние отдельной личности всегда представлялись мне важной целью, стоящей перед обществом, управляемым государством. Хотя в повседневной жизни я типичный индивидуалист, все же сознание незримой общности с теми, кто стремится к истине, красоте и справедливости, не позволяет чувству одиночества овладеть мной. Самое прекрасное и глубокое переживание, выпадающее на долю человека, - это ощущение таинственности. Оно лежит в основе религии и всех наиболее глубоких тенденций в искусстве и науке. Тот, кто не испытал этого ощущения, кажется мне если не мертвецом, то, во всяком случае, слепым. Способность воспринимать то непостижимое для нашего разума, что скрыто под непосредственными переживаниями, чья красота и совершенство доходят до нас лишь в виде косвенного слабого отзвука, - это и есть религиозность. В этом смысле я религиозен. Я довольствуюсь тем, что с изумлением строю догадки об этих тайнах и смиренно пытаюсь мысленно создать далеко не полную картину совершенной структуры всего сущего".